Василий Ефанов.

"Незабываемая встреча".

1937-1938.

 

У этой картины пятикратного лауреата Сталинской премии московского художника Василия Прокофьевича Ефанова (1900-1978) были другие, более пространные названия: «Незабываемое. Встреча жён инженерно-технических работников с членами партии и правительства». Есть и другой вариант: «Встреча И. В. Сталина и членов правительства с жёнами руководителей Наркомата тяжёлой промышленности». В каталоге выставки «Индустрия социализма» мы встречаем и третье название: «Незабываемое. Руководители партии и правительства в президиуме совещания общественниц тяжёлой промышленности в Кремле». Однако эти длинные названия со временем были вытеснены более коротким и нарицательным: «Незабываемая встреча». Среди произведений тех художников социалистического реализма 1930-х – начала 1950-х, которые добывали свой хлеб тем, что изображали Сталина и его окружение в разных видах, было, условно говоря, два типа картин. Первый – «интимный», когда вождь изображался в задумчивом одиночестве или с одним-другим соратником (реже в окружении семьи). Второй тип живописных полотен того времени называют «аплодисментным». Это изображение массового экстаза, социального оргазма, который охватывал людей, окружавших или лицезревших вождя. Ефанов, как и А. М. Герасимов, Б. В. Иогансон, одинаково успешно работал в обоих жанрах. Ему принадлежат две вполне «интимные» картины: «И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и В. М. Молотов у постели больного А. М. Горького» (1940-1944), «В. М. Молотов на фоне Кремлёвской стены» (1948).

Но всё-таки вершиной его творчества стали две «аплодисментные» картины, выдвинувшие его далеко вперёд в когорте художественной обслуги Кремля 1930-1940 годов.

Картина-панно «Знатные люди Страны Советов» была написана в 1939 году Ефановым и его бригадой (в неё входили такие мастера, как А. А. Пластов, Г. Г. Нисский, Д. А. Шмаринов и многие другие) для советского павильона на международной выставке в Нью-Йорке. На гигантском полотне (11 х 17 или 9 х 16 м, точно никто не знает – картина погибла в войну) была изображена толпа из 60 нарядно одетых, огромного роста советских героев: полярников, стахановцев, доярок, трактористов, среди которых виднелись В. И. Немирович-Данченко, акын Джамбул и «красный граф» А. Н. Толстой. Толпа знаменитостей, находившихся явно в приподнятом настроении, будто спускается со сцены, чтобы пройти к нам между двух стоящих по краям чёрных истуканов – скульптур Ленина и Сталина.

И хотя картину представлял везде только Ефанов и он же получал за неё награды и славу, его «рабы», говорят, не были в обиде: так работать было принято давно, ещё Репин трудился с «рабами» (одним из которых был Б. Кустодиев) над своим правительственным заданием – «Торжественным заседанием Государственного Совета». «Рабство» давало хорошее пропитание, и, что особенно важно, Ефанов получал для выполнения правительственных заказов английские краски, часть которых перепадала и «рабам». Известно, что за хорошие краски и кисти истинный художник и до недавнего времени мог продать душу не только ЦРУ, но и дьяволу. В 1950 году Ефанов с новой бригадой «рабов» повторил фокус 1939 года, написал панно «Знатные люди Москвы в Кремле» и – о чудо! – в пятый раз «оторвал сталинку».

Но картина «Незабываемая встреча» стоит особо среди множества «аплодисментных» картин. Во-первых, она написана рукою мастера, знатока композиции. У Ефанова был большой опыт по этой части ещё со времён писания картины «Я – Котовский!», а также полотна «Встреча слушателей Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского с артистами театра имени К. С. Станиславского».

Во-вторых, у Ефанова нет характерных для многих его современников блеклых тонов, его «солнечный соцреализм» хотя и официозен, но красочен и весел. На картине «Незабываемая встреча» цветы занимают чуть ли не половину пространства полотна, вся сцена буквально утопает в розах, гвоздиках, сирени, пионах, что сильно, как говорили в позапрошлом веке, «обвеселяет» изображаемую встречу людей с вождями. И наконец, третье и самое важное: картина «Незабываемая встреча» - подлинна и правдива. Эта встреча, известная как «Всесоюзное совещание жён ИТР тяжёлой промышленности», состоялась в 1936 году по инициативе наркома тяжпрома Серго Орджоникидзе.

Женщина в белом – это товарищ Суровцева, основательница движения жён-общественниц, которому покровительствовала жена Орджоникидзе Зинаида Гавриловна Павлуцкая, которая, возможно изображена рядом с самим Орджоникидзе. Картина Ефанова, в отличие от других его произведений, не врёт и передаёт истинные чувства нарядно одетых женщин, кинувшихся к вождю народов с букетами и улыбками.
Культ Сталина, как известно, был плодом не только пропаганды, вознёсшей тирана на недосягаемую для простых смертных высоту, но и истинного народного, почти религиозного поклонения. Обожание вождя (примечательно, что это слово из арсенала первобытного общества вошло тогда в СССР и Германии в широкий оборот) – характерная черта тоталитарных режимов первой половины ХХ века, будь то в Германии, Италии или СССР. Миллионы простых людей горячо любили всесоюзного кумира заочно, по картинкам, по песням, с восторгом слушали его по радио, а уж те избранные, которые прошли мимо трибуны Мавзолея в колоннах демонстрантов или оказывались в зале заседания съездов, конференций, навсегда уносили в своём сердце образ товарища Сталина, пересказывая детям и внукам, какой он на вид, как сидел, смотрел, улыбался, как шутливо грозил пальцем, показывал на часы или прицеливался в зал из подаренной ему снайперской винтовки. Стенограммы заседаний съездов и партконференций тех лет испещрены записями о несмолкающих, длящихся десятки минут аплодисментах, овациях, здравицах и многократном всеобщем вставании. Даже простое присутствие Сталина в общественном месте вызывало невиданный взрыв энтузиазма. Е. С. Булгакова записала в своём дневнике в апреле 1939 года рассказ своего знаменитого мужа о том, что творилось на премьере оперы «Иван Сусанин» в Большом театре. Вожди в перерыве вошли в царскую ложу, и «публика, как только увидела [их], начала аплодировать, и аплодисмент продолжался во всё время музыкального антракта перед эпилогом. Потом с поднятием занавеса, а главное, к концу, к моменту появления Минина, Пожарского – верхами. Это всё усиливалось и, наконец, превратилось в грандиозные овации, причём Правительство аплодировало сцене, сцена – по адресу Правительства, а публика – и туда и сюда. Сегодня я была в дирекции Большого, а потом в одной из мастерских, и мне рассказывали, что было что-то необыкновенное в смысле подъёма, что какая-то старушка, увидев Сталина, стала креститься и приговаривать: вот видела всё-таки! Что люди вставали ногами на кресла!». Ну а уж те, кому было дозволено оказаться рядом со священной персоной вождя или посчастливилось пожать ему руку, услышать произнесённое им слово, были уже вне себя от счастья, только что не падали в обморок от переполнявших их чувств. Не распространяясь на тему психологии толпы и так называемых «массовидных явлений психоза», отмечу лишь, что вот такой момент и отобразил на своём полотне Ефанов. А что было потом – это уже другая история: семья орджоникидзе после подозрительного самоубийства Серго в 1937 году почти вся была репрессирована, его братья, племянники были расстреляны, женщины, включая Зинаиду Павлуцкую, были отправлены в лагеря, из которых они вышли только после 1956 года. Наверняка большинство изображённых на картине жён-общественниц Комиссариата тяжпрома после памятного совещания оказались также в лагерях ГУЛАГа…

Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка.». «Арка», Санкт-Петербург. 2013 год.

* * *

 

ВСТРЕЧА

ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН (1878-1953)

ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: